|
— 49 —
20.06.74
Итак, ещё один экзамен позади – история. Ещё два экзамена,
выпускной вечер, и сразу 27-го, утром, еду в Москву. Получается не как у Чацкого, а наоборот –
«с бала на корабль».
Хочется в Москву? Не очень. Почему? Да потому что никак не могу
представить, что и как буду делать там. Хочется учиться. Может, странно от меня, такой лентяйки,
слышать: ХОЧУ УЧИТЬСЯ! Но это действительно так.
А ведь уезжаю-то насовсем! Наверное, больше никогда не приеду
сюда. Грустно… И, честно говоря, не хочется в Москву. Всё останется здесь. Конечно, Москву не
променяю ни на что, но ВСЕГО ЭТОГО, что есть и было здесь, там НЕ БУДЕТ!.. Но лучше об этом не
думать. Хотя об этом всё чаще и чаще думается.
Вчера хотели пойти с Зойкой в Сан-Суси, но в итоге пошла одна.
И без неё неохота было идти, и домой не хотелось возвращаться, но я решила, что уж лучше в
парк, чем домой.
В парке, как всегда, было здорово, и вокруг почему-то – ни души!
И куда только все подевались? Странно, даже туристов, и тех не было; ну, один или два мелькнут
где-то там… Хоть прыгай и скачи по дорожкам, хоть кричи или песни пой – никто не увидит и не
услышит. Романтика! И я шла и напевала, и на душе было радостно, несмотря ни на что.
А перед самыми Развалинами вдруг кто-то выскочил из травы прямо
у меня из-под ног и рванул в кусты. Так и не поняла, кто это был: заяц, кролик или бесхвостый
кот. Но уши показались длинными. Наверное, заяц!.. Напугал меня до смерти, аж сердце ёкнуло!
С замирающим сердцем полезла по качающимся ступеням, потрогала
каждую колонну… Я прощалась с этими камнями… Да, получается, что так!..
И долго сверху смотрела на парк, на аллеи и на деревья, на птиц,
на солнце… И подумала, что вот так бы и стояла здесь долго-долго, всю жизнь, облокотившись на
серый каменный парапет! Но нет, фигушки тебе: через неделю – в Москву, и всё тут.
Вот если бы родителей ещё лет на пять оставили в Потсдаме! Вот
было бы здорово!!! И я бы приезжала к ним на лето, как другие, и каждое лето гуляла бы по всем
паркам, поездила бы ещё по всем городам… Эх, «мечты, мечты, где ваша сладость»!..
Внизу, как всегда, было сыро, темно и прохладно. В углублении
под лестницей увидела наши с Ленкой «автографы», написанные в прошлом году: «Лека + Лека2»,
«Ну, Дулич, видеть мне тебя в лесу привязанным!»; и узнала мои «любовные» признания, которые
потом зачеркнула или стёрла.
А ещё заметила новую надпись: некто СЕРЫЙ (интересно, кто бы это
мог быть?) оставил здесь свою подпись почти две недели назад; а на одной из колонн увидела
нарисованный и наполовину стёртый силуэт с надписью «Набокова Света»…
Вот интересно: ребята оставили после себя отремонтированный
Викин дом, а что останется после меня? Только надписи Лека мелком на колоннах
Развалин? «ИЛ-72» (Иванова Лена, 1972 г.) на качелях и на заборе Управления?
Или каракули шариковой ручкой – ИЛ (Иванова Лена), КВ (Крыловецкая Вика), ВН
(Валялина Наташа) – на стенах горелки, где мы
проводили «О. Р.»?
А потом кто-нибудь сотрёт эти надписи и напишет здесь своё; новая
хозкоманда покрасит забор, горелку снесут или тоже отремонтируют, и тогда что? А ничего. Ни-че-го…
Ну и ладно, и нечего грустить! Вот если бы я была
Микеланджело и оставила бы потомкам шедевры на стенах и потолке!..
|
