— 35 —

8.04.74

Всё. Это уж точно последняя тетрадка, последний ШКОЛЬНЫЙ дневник. Может быть, и последний в жизни.

Всё на свете кончается, кончается и 10-й класс, заканчивается школа, завершаются, похоже, и наши отношения… Да, начиная тот, второй дневничок, я и знать не знала, чем он закончится. И даже не предполагала, что будет именно так.

Ну что ж, значит не судьба!.. Ладно, как-нибудь перемелем всё… Могу предположить, чем закончится этот дневник: прощай, Потсдам, прощай, школа и 7-й городок; прощайте, Графские развалины, Бельведер, Горка, Сан-Суси… Прощай, детство!.. Да, закончится он весьма грустно, даже очень грустно. Осталось до «прощания» всего-навсего три месяца.

А вообще сейчас ничего-ничего нового нет. И иногда кажется — жизнь проходит стороной. Во мне будто навсегда что-то закрылось и будто навечно заледенело. Да-аа, не хотела бы я остаться такой!

Заметила, что «оттаиваю» только тогда, когда слушаю музыку. Я просто окунаюсь в этот мир звуковых оттенков — и плыву, лечу среди них. И нет никаких проблем и неприятностей. А есть только величественное и глубокое. Я могу часами слушать Моцарта, Вивальди, Чайковского, Шопена и Баха. По-моему, именно в классической музыке прекрасно сочетаются глубина и драматизм, тонкость и красота, чувства и гармония.

Многие говорят, что слушая музыку, надо что-то представлять или обязательно о чём-то думать. А я не всегда так делаю. Может, это неправильно? Не знаю… В конце концов, нет теории и правил, как нужно слушать и понимать музыку!

Ну вот взять, к примеру, моцартовскую соль-минорную симфонию… У меня не получается представить что-то определённое, слушая её, но музыка эта наполняет тебя чем-то удивительно высоким и величественным, чистым и радостным, в то же время грустным, тревожно-трагичным, которое вдруг удивительно перерастает в жизнерадостное и светлое… И остаётся возвышенное состояние, и оно не покидает тебя даже после того как прозвучит финал. Неземная музыка, неземные и одновременно удивительно человеческие чувства в этой музыке!

А Баховский океан звуков? Это вообще непередаваемое и необыкновенное! Вчера каталась на велике и видела в церкви, что на кладбище, расписание месс и концертов. И завтра в этой церкви, да и вообще во всех церквях Потсдама будут исполняться органные концерты, и Баха тоже. Да, ведь в эти дни у немцев Пасха!!! Сегодня западники весь день показывают соборы и монастыри, звучит музыка, хор поёт… Красиво, ничего не скажешь, поистине что-то небесное и тянущее тебя ввысь, особенно эти взлёты готических башен.

Включила VEF — и, пожалуйста, — орган! А по телевизору — снова католики несут куда-то своего «папу» на стуле; в телевизоре звучит орган и взлетают ввысь башни соборов, у меня на столе свой орган из транзистора — романтика!..

11.04.74

Сегодня был такой интересный момент!.. Шёл урок немецкого. Все были уставшие после физ-ры и никому абсолютно не хотелось сидеть в душном классе и работать на уроке. Хачек с Шумаковым начали что-то втолковывать немке (ну, это как всегда!), Прихно говорила о чём-то с Немцовой, Юрка Вознюк что-то читал или писал, я сидела и смотрела в окно. Мне так хотелось на улицу, на солнце, на воздух, чтобы вокруг меня были по-весеннему одетые люди, чтобы мимо мчались машины, обдавая меня ветерком, чтобы я шла и вбирала в лёгкие этот свежий и дурманящий аромат весны!

И вдруг: «Иванова, к доске!» — голос Татьяны вернул меня в класс.

— Нет, я с места, можно? — попросила я, потому что около окна так было хорошо!

Она разрешила. Я встала и, уставившись взором в стену дома (это почтарики наши), что напротив школы, начала рассказывать ей по теме «Моя квартира». И тут взгляд мой упал случайно вниз, на тротуар. И я даже вскрикнула и, наверное, даже высунулась в открытое окно: мне показалось, что внизу стоит В. Г. Иванов… и Толик! Но потом подумала, что с высоты третьего этажа я могла и ошибиться, тем более, что три этажа школы вместят в себе все пять этажей современного дома.

Но уже не могу оторвать глаз от этой фигурки с красными погонами… Сказала ещё одно предложение — и снова молчу и смотрю в окно. И вдруг Иванов отходит в сторону, а фигурка машет мне рукой, лицо поднято ко мне и улыбается. Толик!!! Он!!! Я тоже улыбнулась, высунулась в окно и тоже помахала рукой в знак приветствия, а сердце застучало сильно-сильно!

— Ле-е-ена!..

Я обернулась к классу — у всех вытянутые удивлённые лица. Ха, ещё бы! Отвечала, мямлила, и вдруг — раз! — чуть в окно не прыгает, рукой кому-то машет! А я забыла сразу всё про квартиру, не вспомню, где что в нашей квартире и о чём ещё говорить…

Снова глянула в окно — увидела эту радостную улыбку, добрую и тёплую, и эти лучистые глаза, и сразу вспомнила, о чём нужно рассказывать.

Закончила, перевела дух и снова смотрю вниз на противоположную сторону улицы: к Иванову и Толику подошёл какой-то мужчина в тёмном костюме, что-то им сказал, и они, видимо, ждавшие машину, пошли за ним.

— Лена, садись, садись!

Я села. Стук сердца ощущала даже в горле. Почему-то улыбалась во весь рот и никак не могла спрятать эту улыбку. Как интересно!

Потом из меня полезли какие-то стихи, но дома никак не могла отыскать эту бумажку со стихами.

…Всё, всё, хватит расписываться тут! На завтра очень много уроков, а уже так поздно!..