|
— 23 —
5.08.73
Сегодня, хоть и было
дождливо, но ездила в
лагерь к Наташке Степановой. Первое впечатление было непонятно каким —
не то тюрьма, не то колония какая-то, но не пионерский лагерь! А это слово
«пионерский» я никак не могу применить по отношению к немцам: «немецкие
пионеры», да ещё с синими галстуками!.. Это — наше и только наше! (Ого, как во мне
Бисмарковские фразы, оказывается, крепко сидят: «Мы должны быть красными, только
красными, а не синими и не розовыми!»)
Когда вошла в корпус (они его называют «бунгало»),
а потом в палату, где они жили, показалось, что вошла в тюремную камеру (в кино вот такие
показывают): кровати в два яруса-этажа (наверное, это и есть нары?), темно, кругом как-то
всё развалено и разбросано… А потом, когда посидели и поболтали, вдруг показалось, что так
даже уютнее, когда ничего не убрано, когда можно сидеть на кроватях, забравшись туда с ногами;
что так даже лучше и спокойнее, когда ты сидишь так на кровати и знаешь, что не войдёт вожатый
и не будет делать тебе замечание, что не выгонит тебя из палаты на улицу; никто не будет ругать,
что вещи лежат на кровати, что подушка не поставлена треугольным корабликом и что одеяло висит,
а не заправлено ровно… А как можно ровно застелить прогнутую кровать?!
И с немцами там интересно: они же совсем другие! Они даже, когда
смотрим мультики, к примеру, «Ну, погоди!» — они даже смеются в совершенно других
местах и в другие моменты! Наверное, они понимают всё по-другому, или нам их не понять — не
знаю, но они — ДРУГИЕ!!!
В общем, я сегодня очень пожалела, что не поехала вместе с Наташкой
в лагерь, а сижу вот тут и
прозябаю… Наташка через неделю должна уже вернуться обратно.
С нетерпением жду 1 сентября. Известно, почему! Но ужасно
боюсь, что классы расформируют, как хотели ещё тогда, когда мы были в 9-м. О, это будет поистине
ужасно!
10.08.73
Опять ездили с папой на рыбалку, но уже в какое-то другое место.
У меня ничего не ловилось, а может, не у меня не ловилось, а рыбы не хотели ловиться на моих
червяков и эту «кашу»… Жары такой, как в прошлый раз, уже не было, но так же
светило солнышко, так же вокруг нас летали стрекозы… Хорошо!..
Родители решили отдать Людку в музыкальную школу и будут у кого-то
покупать пианино. Счастливая Людка!.. Я всю жизнь мечтала научиться играть на пианино!
Ну ничего, буду учиться вместе с ней, ведь ноты-то я знаю, даже могу какие-то песенки детские
играть. Правда, только одной рукой…
° ° °
Вечером с Валялиной пошли играть в теннис. Чуть позже пришёл
Серёга. Он был какой-то неразговорчивый, злой, надутый. Я примерно догадалась, почему это,
но не подала виду. И когда Наташка отлучилась куда-то, я попыталась расспросить причину такого
настроения, но ничего не получилось. Серёжка демонстративно не отвечал ни на какие вопросы,
лупил по шарику, курил сигарету за сигаретой. А зачем это надо? Показать свои эмоции? По-моему,
лучше было бы сделать наоборот. Мне кажется, что лучше держать все чувства при себе, чтобы никогда
никто не знал, ЧТО у тебя на душе. А этот… Псих, ей-богу!
Пока мы так играли, пришли Аноскин, Кисик и Бекас. Потом на
стадион вышла волейбольная команда. Там был Толик… Вот тут я, честное слово, очень обрадовалась
и в то же время испугалась: а с чего бы это я так радуюсь? Что он пришёл? Наверное, да. Хм, это
весьма странно…
23.08.73
Ужас! Не писала почти две недели! Всё как-то некогда было. Да,
собственно, ничего особенного и не произошло за это время. Так, всё какие-то мелочи.
Целыми днями читала, читала, играла в теннис или волейбол с
Валялиной или с ребятами, катались с Наташкой на великах по паркам. Серёжка что-то не
здоровается со мной, всё по-прежнему дуется. Вот и сегодня то же самое. Да ещё шарик последний
разбил, всё срывает своё зло на шариках… Я поймала себя на том, что не хочу его видеть. Вот
просто НЕ ХОЧУ, и всё! Не знаю, почему так… Надоело.
° ° °
Сейчас сижу дома и слушаю музыку; сначала слушала маг, а потом
включила транзистор и поймала ту волну, где очень часто передают музыку Моцарта, Вивальди, Баха.
Классику, в общем. Моцарта и Баха могу слушать бесконечно, а вот от музыки Бетховена я быстро
устаю. Странно! Бабушка рассказывала, что однажды, когда я была ещё совсем маленькая, я вдруг
прибежала на кухню, вся в слезах, и умоляла выключить радио, потому что «я не могу слушать
эту музыку, у меня льются слёзы, а плакать я сейчас не хочу, поэтому выключите эту музыку!»
В тот момент по радио звучала «Аппассионата». После этого про меня в доме всегда
говорили и смеялись, что я «Ленин наоборот»: он любил слушать
«Аппассионату», а вот Алёнка — не любит! Сравнили!.. Наверное, до Бетховена
дорасти нужно.
Ничего делать неохота, но сделать нужно очень много. Надо и платье
себе школьное перешить немного, воротник переделать, а то что-то я не так его пришила; и Людке
успеть сшить фартучки к школе, да и себе тоже хочу новые сделать, потому что готовые дурацкие
фартуки носить не хочу и не буду; и воротнички ещё нужно сшить!.. О-хо-хо, много дел!.. Но сейчас
делать ничего не могу и не хочу. Что-то я загрустила…
° ° °
15-го приехала Маринка. Немного загорела, похорошела. Надо ей
«Квант» отнести, а то я прочла уже всё и неудобно, что журналы до сих пор лежат
у меня.
|
