— 47 —

12.06.74

Не утерпела! Не смогла ждать до 27-го! О, сколько бы нужно написать!.. Но время не позволяет: уже очень поздно, и надо бы идти спать...

Итак, позади четыре экзамена. Осталось ещё столько же.

Сочинение – 5/4, устный – 5/4, в итоге – 4. Эх, запорола!.. Может быть, если бы не зачиталась Маяковским, то была бы пятёрка. А то с перепугу, что ни одного его стихотворения, кроме «Паспорта», не знаю наизусть (да и вообще я его терпеть не могу, вернее, не могЛА!), набрала в библиотеке кучу книг, разложила дома на полу вместе с билетами – да так и просидела все дни над его стихами!

Мне кажется, он был необыкновенный человек. Даже странно: на первый взгляд, Маяковский такой огромный, сильный, даже немного грубоватый, – а в стихах его так много любви и так много нежности! В общем, его «любовная лирика» и остальные стихи стали открытием для меня, он меня просто покорил! Но на экзамене он мне не попался, а попался Горький, ну это так всегда и бывает.

Так, дальше: алгебра – 4 (а могла быть и 5!), геометрия – 4 (норма!)

Как я тряслась, когда сдавала их, и как сдавала – написать не получится. Да и настроения особого писать об этом нет. Очень боялась и за алгебру и за геометрию. Чуть все нервы не оставила в классе. Но как здорово, когда видишь радостное лицо Майи Павловны и слышишь, что по алгебре и геометрии – ЧЕТЫРЕ! Ну и пусть у некоторых 5, а я рада, что у меня 4! Всё-таки это не серая и противная тройка, а это четвёрка, заработанная тобой!

Когда после контрольной вышла из класса, меня даже шатало. Ещё бы! Четыре часа сидеть, не вставая, и «двигать» только мозгами! А Лёха – тот вообще на радостях пузырёк чернил разлил по пустому классу!

Выйдя на улицу, хотела закричать: «Люди, слышите? РЕШИЛ человек ВСЁ, а не какие-то отдельные примерчики! Ур-р-а-а-а!» Я уже понимала, что тройки у меня быть не должно, а этот самое главное. Поставили четвёрку, а М. П. потом сказала, что можно было бы и пять поставить – ну, это вообще потрясающе!!!

Но впереди самое страшное – геометрия! Вот тут я подняла настоящую панику: я ничего не сдам, я ничего не знаю, я совершено не готова, я ничего не сдам!.. Но – сдала, хотя готовилась не так много!

Майя так и сияла:

– Я знала, знала, что ты вытянешь! Молодец! Жаль, конечно, что в году слабо начала, но я была уверена, что на экзамене не подведёшь!

Не подвела… Мне было даже удивительно, что она так радовалась за меня, и даже как-то неловко стало: я вспомнила, как прогуливала математику, как списывала… Может быть, Майя и есть НАСТОЯЩИЙ учитель, она так ИСКРЕННЕ переживает за неудачи или ТАК ИСКРЕННЕ радуется успехам своих учеников!

Но – кто знает?  – может быть, больше никогда не буду писать иксы и игреки, синусы и косинусы, комплексные числа и прогрессии; может быть, уже никогда не буду чертить шар и вписывать в него пирамиду и не буду никогда возиться с объёмом цилиндра… Вчера вечером взяла в руки учебники алгебры и геометрии, а куда их деть – не знаю. Они же мне больше не пригодятся!..

А сейчас грустно. На улице дурацкая погода: небо серое – вот-вот расплачется, холодно, ветер… В школе, наверное, консультация по физике… А мне так неохота туда идти, тем более, что голова после мытья ещё не высохла…

И вообще я стала ужасной лентяйкой: никак не могу заставить себя сесть за билеты, вот и геометрию отложила на последний день…

Физику надо штудировать уже сегодня: с головой окунуться в обилие трансформаторов, конденсаторов, волн и атомов. А как не хочется!.. А надо. Эх, нет, наверное, у меня никакой усидчивости и стремления к знаниям, к лучшему. Впрочем, физику я совсем не сдам.

° ° °

Недавно просто так зашла в Викин дом, медленно поднялась на третий этаж и встала около окна, где когда-то сидел Лёшка, когда белили стены. Подъезд теперь выглядит совсем другим, и таким его сделали ребята. Стены чистые, ни единой царапинки нет, решётка лестницы и перила аккуратно покрашены, потолки белоснежные. До сих пор пахнет ремонтом. И всё это было сделано ИХ руками!..

Они уехали, а сделанное ими – осталось. Как это здорово: оставить людям следы добра, свои труды. Они оставили почти новый дом. И это, надеюсь, надолго. Они уехали, а «всё осталось людям»!

Мне на мгновение показалось, что закрой я глаза – и всё будет как тогда, 16-го мая: я буду сидеть на белом, слегка липком от краски подоконнике и пить молоко. Рядом из окна будут высовываться Лёхины сапоги, где-то внизу пройдёт Лисовой и его жена, откуда-то из глубины подъезда будут слышны смех, крики, обрывки фраз… Потом я разолью молоко, вытру полотенцем джинсы и выйду на площадку перед дверью – выйду к Ваське, Лёхе, Петьке и Лютому. Толик с Кравом, спускаясь вниз, будут красить перила, Лёха – что-то кричать им сверху, а мы с ребятами – просто так разговаривать до тех пор, пока в наш разговор не вмешается Викина соседка и не станет изводить Ваську своими вопросами…

…Я шла вниз по лестнице, и мне вдруг вспомнились Витькины слова: «Теперь со спокойной душой можно ехать домой, раз такое дело сделали!.. Ух и напьюсь же, Ленка, когда приеду!» Чудак!..