— 37 —

16.04.74

Меня сегодня резали. Нет, конечно, не в прямом смысле, но резали. В кабинете стоматолога.

Оказалось, что у меня растёт зуб мудрости: вся десна над ним и около него опухла. Сначала я думала: а, ерунда. Это просто так, скоро пройдёт. Но через два часа это «просто так» стало таким огромным, что пошла к зубному.

Принимала Наташа (Зубарева), а в соседнем кабинете «орудовал» какой-то дядька с усами.

Наташа посмотрела, тихонечко присвистнула, отчего у меня слегка похолодело внутри.

— Да-аа,  — протянула она многозначительно. — Дела неважные… Сильно болит? Спать ночью могла? Жевать можешь? Без нажатия тоже болит?

Я ответила ей на все вопросы, и она повела меня в смежный кабинет к тому усатому дядьке. «Усатый» оказался довольно-таки симпатичным мужчиной лет тридцати, с серо-голубыми спокойными и внимательными глазами. Если б он не был в белом халате, то, встретив его на улице, приняла бы, наверное, его за англичанина или, в крайнем случае, за немца. (Ого! Интересно, а что это вдруг Иванова начинает заглядываться на людей гораздо старше её? Вот дура-то!)

Наташа подвела меня к нему, сказав при этом:

— Борь, посмотри восьмой внизу слева. По-моему, надо слегка пройтись… скальпелем, — она ТАК спокойно сказала это!

А у меня при этих словах просто мороз сковал всё внутри.

Наташа как-то назвала это на латыни — что-то длинное и непонятное. «Усатый Боря» дал понять, что нужно сесть. Я-то села. А вот встану ли? Это ещё вопрос…

…Из окна была видна стоянка автомашин… Я увидела нашу — 17-20 ЯИ…

Боря, осмотрев поле деятельности, тихо, но властно и в тоже время спокойно произнёс одно-единственное слово, от которого в коленках да и вообще в ногах у меня появилась противная слабость:

— Скальпель!

Сестра (мама Галки Зотовой) даёт ему маленький ножичек, я сижу и чуть не реву: боюсь!..

— Предупреждаю: будет больно! — спокойно произнёс «усатый Боря».

— Больно?.. — дрожащим голосом переспрашиваю.

— Да, только сиди спокойно, — говорит он и подносит руку со скальпелем к моей голове. Эй, эй, постойте!!! А заморозка?! Без неё?!

…В тот момент, когда я, сжав до боли острые края пластмассовых подлокотников, почувствовала, что ладони соскальзывают, когда показалось, что сейчас или закричу или совсем умру, и тогда  — ВСЁ, именно в этот момент «Боря» сказал:

— Сплюнь!

Почувствовав языком, что во рту творится ужас, и всё в какой-то дряни, я, закрыв глаза, сплюнула.

Хотела подняться — не могу!!! Руки, когда я их разжала, были белыми, как бумага, а ладони были мокрыми. И на подлокотниках будто испарина выступила…

Слезла с этого «электрического стула» — и покачнулась: ноги были ватными. Поднимаю глаза — и вижу удивлённый взгляд «Усатого»:

— Молодееец! Вот это да! Даже солдаты — ни один почти! — так не сидят! Ну и терпеливый человечек! Удивительно! — говорил он, вытирая руки полотенцем.

Ха! Знали бы вы, чего мне это терпение стоит! Я сама была поражена тем, что как это вдруг Я — и не орала?

Выйдя из поликлиники и ощутив, что меня бьёт озноб, а всю левую сторону словно залили невозможной болью, — я перепугалась: всё, сейчас я умру…

Пошла мимо машин, и из нашей кто-то закричал: «Ленка, иди сюда!» Показалось, что это был Лехтар, но мне было не до него, я самым настоящим образом умирала…

° ° °

Болит голова, болит десна… На фиг мне этот зуб мудрости, когда всё так противно?… И что, теперь остальные будут так же больно расти?!

19.04.74

А сегодня я уже вовсю ожила. Ничего не болит, зуб растёт себе. Беленький такой! Зря растёт, всё равно его удалять придётся: говорят, что эти зубы мудрости никому не нужны и что они плохие. Тогда зачем такие муки, спрашивается?

Сегодня Зинаида (Крюкова Зинаида Даниловна, преподаватель домоводства) меня удивила! Ходила, ходила мимо нас на уроке, смотрела, что и как мы там шьём и говорила, кто из нас будет шить — в смысле, в дальнейшем, потом. А я всё прятала часть платья, потому что не сделала ни рукава, ни швы, и делала вид, что распарываю шов… И вдруг она останавливается около меня, а я при этом даже дыхание затаила, мне захотелось стать невидимой, исчезнуть от стыда, только бы она на меня не смотрела!..

Она постояла-постояла за моей спиной, я уже вспотела вся, и вдруг слышу:

— И ты, Лена, ты тоже будешь шить!

Меня как током ударило, я аж подскочила:

— Я?! Нет, никогда!!!

— Нет-нет, я же вижу, потому и говорю!

— Зинаида Даниловна, я не люблю шить… У меня не получается…

— Как это? А платье вот это, а фартуки? — и показывает на мою синюю школьную форму.

— Ну, это так, чтобы не носить коричневое платье!..

— Вот поэтому я и говорю, что ты будешь шить! Вот увидишь! — потрогала-похлопала меня по плечу, улыбнулась и отошла от меня.

Ну и ну! Чего это она? Да я до этой формы ни одной вещи до конца не дошила, мне мама каждый раз дошивала всё: и фартуки, и ночные рубашки, и жилеты, а брюки так и валяются два года в шкафу с намёткой по швам… Нет, это муторное занятие!

(Как, как она тогда смогла разглядеть во мне задатки «ты-будешь-шить»?! Непостижимо! А я ведь действительно много шила, вплоть до театральных костюмов, начиная от разработки эскизов и до «выпуска» этих костюмов на сцену!..)

° ° °

…Сейчас идёт общага: «Мало вызубрить, надо осмыслить происходящие процессы!», — цитирует Бисмарка Элеонора. Вот люди! Я так не могу…

Это последний урок, скоро звонок!

Ку-ку!