|
— 6 —
3.02.73
Сегодня был вечер, посвящённый Маяковскому. Я совершенно не
хотела идти, тем более что Маяковского я не люблю, но
Голодрыга меня уговорила. Пошла, но ради Таньки: она хочет увидеть Фролова.
Больше на школьные вечера никогда не пойду.
4.02.73
«Воскресенье, радостный день!» Эта песенка сейчас очень популярна,
но для меня сегодняшний день — воскресенье — совсем не радостный.
Наверное, я заболела. Провожала вчера Таньку в Недлицы, всю дорогу
прохохотали, потом я, в своих белых лаковых туфлях, в темноте влезла в мокрую-мокрую глину по самые
щиколотки. Вид моих туфель представить, думаю, не так уж и трудно! Таньке смешно, мне — хоть
плачь. Пришли к ней, вытерла кое-как туфли; ушла, забыв у неё дома свою шапку. Под сильным ветром
топала домой из Недлиц, замёрзла…
Всю ночь снилось множество снов: и про московский класс, и
про волейбол, про Дулича что-то и про то, что во сне у меня кто-то спросил, крашеные ли у
меня волосы… Одним словом, разная ерунда.
В школу, наверное, завтра не пойду. Буду читать «Асканио»,
Танька дала почитать на три дня.
4.03.73
Не писала почти месяц! Ужас!
Вчера отмечали мой день рождения — 16 лет! Я пригласила
Маринку с Фроловой, Голодрыгу и Степанову; из ребят — Дулича, Шклярова, Ковезина, Насонова и
Королюка Сашку, но Королюк не пришёл — он был на дне рождения у Мичмана (Толика Ненахова).
16 лет — это много? Или мало?
После дня рождения пошли в школу, на вечер. На вечере Королюк Сашка
поздравил меня, и другие девчонки тоже. Оказывается, столько человек знает о моём дне рождения!
После вечера проводили со Степановой Таньку в Недлицы, на обратном
пути наткнулись на Анку, завучиху.
10.03.73
Был «Огонёк» с немцами. Почти полвечера протанцевала с немцем
Петей. Болтали и на русском, и на немецком, понимая и не понимая друг друга. «Ну, большая
река — тоже Лена!» — объяснил он. И всё в таком же духе. Это был единственно приличный немец
из всех. Остальные какие-то придурки, чёрт их возьми!
Торт для «Огонька» и печенье пекли сами. Для этого у Маринки
торчали половину пятницы и ещё сегодня утром — с НВП ушли и с химии.
А потом мы со Степановой пошли гулять в Недлицы. Встретили
Горбунова и Панченко, пошли с ними; распрощались около комендатуры. Потом, у банка, встретили
Давыдова и Шклярова. Они тоже гуляли. На обратном пути на нас с Наташкой смешинка напала,
хохотали до слёз, потом она стала петь «Кавалег'ы, пг'иглашайте дамов…», картавя при этом и
размахивая руками, и у самого Русского парка напоролись на Бисмарка (отличнейший дядька!) и
на Никифора. А сзади них шли их жёны! «Кавалеры, приглашайте дамов!..»
На той неделе хотим поехать к Костьке Трушину. Он с 1-го марта
болеет, лежит в госпитале. Но никто ехать к нему не хочет, ну что это за класс! Говорят,
«ты — комсорг, вот и поезжай!» И даже деньги сдали три человека (не считая меня и
Виноградовой), да и то по 10 пф.!
А сначала: «Я поеду! Я тоже! Пиши меня!» И так далее. Им
всё равно: болеет человек или нет. Пока мы будем так собираться, его уж и выпишут. Ну что ж,
пойдём тогда домой к нему! Но мы с Ленкой всё равно поедем, надо же навестить его.
Спать хочу до ужаса! Но не могу: сегодня папа принёс новый
номер «Юности», буду читать.
|
