Интервью Майи Халтуриной с Игорем было опубликовано 26 октября 2004 года на страничке сайта http://www.chas.lv/.
К сожалению, ничто не вечно, и спустя несколько лет после публикации статья с сайта исчезла. Но у меня была сохранена копия статьи…

Ещё ему помогает жена Эрика. В отличие от Игоря, не знающего нотной грамоты, она профессиональный музыкант. Когда видишь, как они смотрят друг на друга, как друг о друге говорят, понимаешь, что это больше, чем любовь, больше, чем радость совместного творчества. Это совпадение душевных струн, звучащих в унисон…

А ещё Игорю помогает то, что есть ради кого жить — ради сына и наследника. С него всё и началось. С песни «Волчонок», посвященной ему. И с одноименного диска, который Игорь записал два года назад, просто чтоб сыну и его будущим детям оставить память об отце и деде… Неожиданно оказалось, что эти песни, спетые под гитару хрипловатым голосом пожившего мужика, мудрого матёрого волка, нужны ещё очень многим людям. Знакомым и незнакомым. Далёким и близким.

Недавно Игорь выпустил второй диск — «Диалог с душой». Аранжировки песен для него делала Эрика. Для мужа-сочинителя она первый слушатель и главный советчик. И уже пишутся песни для новых дисков…

Песнь исцеляющая

— Песни для меня это своеобразная психотерапия, — рассказывает «Часу» Игорь. — Ведь я работаю в основном с человеческим горем. Ты сопереживаешь, и это, конечно, накладывает отпечаток на самого себя. Жизнь — самый лучший писатель, она такие сюжеты заворачивает, что и самый крутой писатель не придумает. Но все эти эмоционально болевые сюжеты оставались во мне. И чтобы как-то разрядить душевное напряжение, я выливал его в песни.

Когда я выпускал первый диск, думал — это только для потомков, чтобы они своего деда вспоминали, как он там хрипит. Но оказалось, что мои песни пошли своей дорогой дальше. А как-то раз произошла вообще необыкновенная история. Я шёл по улице, и вот как в кино — останавливается джип, чёрный, со всеми прибамбасами, как положено. Выходит молодой человек — тоже весь в чёрном, весь в коже. Подходит ко мне и говорит: «Вы Игорь Кувшинов?» — «Да». — «У меня для вас подарок». И вытаскивает гитару в чехле. Дорогая, хорошая гитара. «За что?» — «За песню «Волчонок».

В своих песнях я пытаюсь соединить русского или латвийца. Ведь мы, русские, живущие здесь, уже не такие, как в России. У меня есть песня «Две Земли», она о том, что мы здесь как перелётные птицы, которые любят две земли — и юг, и север. И у нас птичья любовь: мы и к России тянемся, и отсюда не хотим уезжать. Думаю, что многие русские Латвию любят больше, чем сами латыши. Здесь складывается своеобразная культура. Вы помните, что и учение Рериха из Риги пошло, и первое издание Блаватской вышло в Риге. Латвийская земля притягивает духовных людей, они оставляют здесь свой след.

Родом из детства

— Где-то я себя чувствую вымирающим динозавром, потому что ещё живу той духовной культурой — из прошлого столетия. Замечательное воспитание дала мне моя бабушка, уникальный человек. Она была секретаршей у самого Колчака. Как она играла на семиструнной гитаре — обалдеть! Меня воспитывала в соответствии со своими аристократическими привычками. Мне нельзя было девочку за косичку дернуть, нельзя было назвать «Танька». Только — «Татьяна»…

А мой дед во времена всеобщего атеизма очень осторожно направил мои мозги в другую сторону. После окончания школы у меня даже возникла идея стать священником. Но отец, заядлый коммунист, сказал: «Только через мой труп». И я пошёл по его стопам — в военное училище. По тригонометрии мне попался вопрос, который я знал, но вдруг меня кольнула мысль: «Решай: или ты будешь товарищем офицером, и вся жизнь пойдёт как у твоего отца, или ты сейчас завалишь экзамен!» Я таким шлангом прикинулся, что экзаменаторы только и сказали: «С вами все понятно, идите». Это был с моей стороны первый такой акт самопожертвования ради выбора собственной судьбы.

Муза приходит в полночь

— Меня удивило, что «Листья золотые», очень лирическая песня, понравилась 18–20-летним рэпперам. И тут же возникла крамольная мысль: записать пару собственных рэпперских песен. Хочется и молодым дать коксу. Это будет рэп-диалог — дед и внук. Дед говорит на своем сленге 60-х годов («чувак», «лабать»), а внук — на своем сленге. Может быть, из этого кишмиша получится хороший компот!

Самый большой кайф для меня — это сам творческий процесс, сама атмосфера рождения песни. Муза ко мне всегда приходит только после 12 часов ночи. В такие минуты, когда все домашние уже спят, ты начинаешь по-другому мир чувствовать, и мелодии приходят уже вместе со словом. И это так затягивает, что я могу и до четырёх–пяти утра тихо сидеть, брынькать, сочинять… Для меня песни — как духовный антидепрессант. Сейчас такая жизнь тяжёлая, и каждый находит свою нишу, свой мир, в котором он спасается. А для меня это мир слов, музыки. Это целая вселенная…